› Форумы › ВОПРОСЫ ПСИХОСОФИИ › Консультации, типирование, знакомства › ПЕРЕПИСКА С БОРИСОМ ФИНОГЕНОВЫМ › RE: ПЕРЕПИСКА С БОРИСОМ ФИНОГЕНОВЫМ
-
- 12.06.2023 в 21:56
(продолжение. Текст А.С. Хоцея)В то же время – и это второй момент – многие из указанных деятельностей, будучи различными разновидностями познавательных процессов, связаны друг с другом. Уже чисто практически. Причём, не потому, что они – «работы» одного и того же мозга, а по их собственной природе. Например, в частности, потому, что одни из них не могут производиться без других или без опоры на их результаты (возможность и, тем самым, актуальное бытие А тут определяется наличием Б (при том, конечно, что возможность, т.е. не запрещённость – ещё не необходимость)). Первичная выработка представлений, скажем, не может идти без восприятий (хотя вторичные представления, конечно, могут уже быть лишь продуктами мысленной переработки первичных (а также предшествующих вторичных, но это будут уже третичные и т.д. представления)). Опознание как сопоставление новых восприятий объекта с уже имеющимися представлениями о нём невозможно при отсутствии последних. Ну и мышление (что актуально для нас) как оперирование с представлениями тоже никак не может происходить, если этих представлений нет. При любом характере указанного оперирования, т.е. независимо от того, что конкретно представляет собой это мышление: комбинирование, сопоставление, объяснение или доказательство и т.п. Если нечем манипулировать, то откуда же возьмутся манипуляции? При таком раскладе возможна лишь одна их видимость, фикция.
Вот это я и утверждаю «во первых строках» цитируемого Борисом отрывка, а, точнее, в его первом предложении. Главная моя мысль, излагаемая в нём, – что нельзя объяснять (читай: особым образом осмысливать) что-либо без наличия (т.е. предварительной выработки) хоть какого-то представления об этом «что-либо». Невозможно мыслить неизвестно о чём, т.е. о «том, не знаю о чём», о неопределённом. Причём, подчёркиваю, именно о собственно неопределённом как таковом, а не о понятии «неопределённое» (а также не о представлении о феномене неопределённости; понятие «неопределённое» есть имя данного представления, а не чего-то реально неопределённого, ибо о реально неопределённом мы абсолютно ничего не знаем: тут налицо отсутствие представления и, тем самым, нечего поименовать; имеющееся у нас представление о неопределённости носит чисто смысловой, семантический характер, является мысленно конструируемым, а не чем-то реально представляемым, отражающим какие-то восприятия). Понятие «неопределённое» (представление о неопределённости) вполне определённо: оно обозначает как раз то, что не имеет определённости, и сродни понятию «Ничто», у которого тоже нет референта-денотата, но есть значение(впрочем, неопределённое даже хуже, чем Ничто: о последнем по определению хотя бы известно, что его нет, а о неопределённом по определению неизвестно вообще ничего). Понятием «неопределённое» (и представлением о неопределённости) можно оперировать (что я сейчас и делаю) в рассуждениях. Но собственно неопределённое– не предмет, а как раз отсутствие предмета мышления (отчего и «мышление о нём» – фикция, отсутствие мышления). В том числе, повторяю, в принципе невозможно объяснять (или доказывать) неизвестно что (добавлю ещё, что «то, не знаю что» нельзя использовать также и в качестве инструмента объяснения или доказательства, т.е. объясняющего или доказывающего факторов; эти факторы в объяснениях и доказательствах исходно как раз неизвестны, и задача состоит именно в том, чтобы сделать их известными, т.е. определить). Иными словами, утром деньги, вечером стулья. Для запуска и осуществления процесса объяснения сначала требуется наличие (т.е. предшествующее формирование) некоего содержательного (не «пустого») представления об объясняемом. «Наоборот быть никак не может». Ибо «наоборот» тут означает – пытаться объяснять то, не знаю что (то, о чём нет никакого представления).
СМЫСЛ ТРЕТЬЕГО И ДАЛЕЕ ПРЕДЛОЖЕНИЙ Однако на объяснениях (и, вообще, мышлении) свет клином не сошёлся. Это они никак не могут производиться без хоть какой-то определённости объясняемых представлений, но сами последние, наоборот, никак не зависят в своём существовании и использовании (в рамках, например, опознаний или даже каких-то иных, отличных от объяснения, мыслительных операций) от наличия или нет каких-либо их объяснений. Т.е. им наплевать, во-первых, на то, объясняются ли они вообще или нет, а, во-вторых, если тут всё-таки выдвигается какое-то объяснение, – на то, правильное оно или ошибочное. Да фантазируй, как хочешь! Истинность самих представлений (т.е. их соответствие породившим их своими воздействиями объектам) от этого никак не страдает. И практическая их ценность тоже от этого не зависит. О чём я и толкую в третьем и четвёртом предложениях цитаты и во всём её дальнейшем продолжении. Подчёркивая в итоге то, «что и первобытный человек начинал с обнаружения фактов реальности и содержательного исследования их. Проблема причин, происхождения, то есть объяснения этих фактов для него была и практически, и теоретически вторичной» (это завершающая фраза соответствующего параграфа, не вошедшая в процитированный Борисом отрывок). В моём контексте важно именно то, что истинность исходных представлений древних людей значительно превосходила истинность (и никак не определялась истинностью) даваемых ими этим представлениям объяснений.»
Источник: http://materialist.forum24.ru/?1-1-0-00000329-000-0-0
С уважением,
Борис