RE: ВЕСНА, ГОВОРЮ

У Марка Фрейдкина есть замечательная песня, точно свидетельствующая о его психотипе.

Напомним, что психотип — это иерархия наших функций. Примерно как в сказке: «одну ягодку беру, на другую смотрю, третью замечаю, а четвертая мерещится». В психотипе: Первая и Вторая функции работают сами собой без подсказки, Третья требует внимания, а Четвертая мало интересна, не до нее.
Так вот, в песне Фрейдкина с исчерпывающей точностью описан ЕГО порядок функций:

«Пока мотор стучит и ноги носят,
И бродят мысли разные в балде,
Душа, как ни крути, чего-то просит,
Помимо баб, напитков и т.д.»

«Мотор и ноги» — тело, Физика. Работает само по себе, без специального внимания.
«Бродят мысли в балде» — конечно, Логика. Работает без специального внимания.
А вот душа «чего-то просит» и оживает, только услышав «Брассенса и Бернеса»:

«В духовном я не смыслю ни бельмеса,
Но знаю, как бедняжку ублажить:
Ей только б услыхать Брассенса да Бернеса,
А там, глядишь, и дальше можно жить».

Это и есть Третья Функция, активная, но требующая внимания, диалога, подпитки.
Четвертое же место — не стоящее даже упоминания — остается для Воли.

Таким образом, мы получаем психотип: 1 Физика — 2 Логика — 3 Эмоция — 4 Воля. Афанасьев назвал его «эпикур». Не все афанасьевские названия одинаково удачны, но это, на мой взгляд, исключительно удачно.

Эпикур был одним из первых в мировой истории материалистом. И практически все люди этого склада — материалисты, далекие от религии.
Вот как написал об Эпикуре Гаспаров:
«Вслед за Демокритом он представлял себе, что мир состоит из атомов, — это потому, что толчея атомов казалась ему похожа на толчею людей — таких же отдельных, замкнутых и больно задевающих друг друга. Но Демокрит был самым любознательным из греков и интересовался причинами всего, что есть в природе, а Эпикур равнодушно принимал любые объяснения, лишь бы они не требовали вмешательства богов в нашу жизнь. Может быть, гром бывает оттого, что это ветер рвется меж туч, а может быть, это тучи рвутся по швам, а может быть, это тучи твердеют и трутся жесткими боками друг о друга. Может быть, землетрясения бывают от подземного огня, от подземных ветров, от подземных обвалов земли — лишь бы только не от Посейдона-Землеколебателя. Если уж продолжать наклеивать ярлыки на философские системы, то об эпикурействе можно сказать: это философия обывателя. Не прихлебателя, который клянчит, не труженика, который вырабатывает, а именно обывателя, который немножко имеет, большего не хочет, никого не обижает и думает только о том, что его хата с краю. Эпикурейцев не уважали, но их любили: они были добрые люди, а их соседям-стоикам, например, доброты явно не хватало. Кто уставал от жизни, тот приходил к эпикурейцам. Они гордились, что к ним из других философских школ перебежчиков было много, а от них — никого.»
«Главное, чем должен дорожить человек, — это покой. Мировая жизнь — игра случайностей, и каждая случайность может больно задеть человека. Особенно будет мудрец уберегаться от государственных забот: уж они-то усилий требуют много, а наслаждения приносят мало. «Живи незаметно!» — вот главное правило Эпикура. (Современников оно возмущало: «Как? Ведь это значит сказать: „Ликург, не пиши законов! Тимолеонт, не свергай тиранов! Фемистокл, не побеждай азиатов! И ты сам, Эпикур, не учи друзей философии!») Живи в одиночку, люби друзей, жалей рабов и сторонись чужих — и ты убережешь свое наслаждение малым. Так эпикурейцы и жили: о них даже не рассказывали анекдотов, как о стоиках и всех других философах.»

В свете Афанасьева мы сразу видим, что «беречься от государственных забот, которые усилий требуют много, а наслаждения приносят мало» — это точное свидетельство Четвертой Воли (которая, как и любая другая Четвертая функция, наиболее энергозатратна), а у возмущавшихся Воля была, стало быть, не на Четвертом месте.

Интересно, что в иудаизме вольнодумец, отступник от религии до сего дня называется словом «эпикойрес» (т.е. «Эпикурос»).

Из «эпикуров» получаются прекрасные инженеры, архитекторы, преподаватели, авторы учебников (1 Физика, 2 Логика).

Но если судьба оказывается благосклонна к ним и им удается реализоваться по Третьей Функции, т.е. Эмоции — они становятся любимыми авторами для многих и многих благодарных читателей. Вспомним Михаила Булгакова, Евгения Шварца, Бориса Заходера, Пелема Вудхауза, Иоанну Хмелевскую. И вспомним еще раз Марка Фрейдкина, с которого и начался наш рассказ, и поблагодарим его еще раз.