ОМАР ХАЙЯМ

  • Post
    Martha
    Admin
    none
      Давайте попробуем определить психотип Омара Хайяма — или, вернее, психотип автора стихов, известных под этим именем.

      Википедия сообщает нам: «Гиясадди́н Абу-ль-Фатх Ома́р ибн Ибрахим аль-Хайя́м Нишапури́ (18 мая 1048, Нишапур — 4 декабря 1131, там же) — персидский поэт, философ, математик, астроном, астролог. Внёс вклад в алгебру построением классификации кубических уравнений и их решением с помощью конических сечений. В Иране Омар Хайям известен созданием самого точного из реально используемых календарей. Через 60 лет после смерти Хайяма ему стали приписывать четверостишия (рубаи), которые в XIX веке принесли ему всемирную славу. Вопрос о принадлежности этих рубаи реальному Омару Хайяму остаётся открытым».

      Что ж, давайте сделаем то же самое, что мы уже сделали с Шекспиром (см. статью): внимательно прочтем стихи, приписываемые Хайяму, и посмотрим, какой психотип виден за ними — независимо от того, реальный ли это Хайям или кто-то другой.

      Как известно, четверостишия Хайяма одно за другим сетуют на бренность и краткость жизни, на отсутствие загробной жизни, на диктат религии и обстоятельств, и в качестве утешения предлагают радости тела, искусства и алкоголя:

      Когда плачут весной облака — не грусти.
      Прикажи себе чашу вина принести.
      Травка эта, которая радует взоры,
      Завтра будет из нашего праха расти.

      Ранним утром, о нежная, чарку налей,
      Пей вино и на чанге играй веселей,
      Ибо жизнь коротка, ибо нету возврата
      Для ушедших отсюда… Поэтому — пей!

      Жизнь в разлуке с лозою хмельною — ничто.
      Жизнь в разладе с певучей струною — ничто.
      Сколько я ни вникаю в дела под луною:
      Наслаждение — все, остальное — ничто!

      (здесь и далее — переводы Германа Плисецкого)

      Да ведь это один в один философия Эпикура, эпикурейство.
      Итак, автор рубайят — «эпикур»? 1 Физика, 2 Логика, 3 Эмоция и 4 Воля?
      Давайте проверим.

      Вот явные свидетельства Четвертой Воли:

      Управляется мир Четырьмя и Семью.
      Раб магических чисел — смиряюсь и пью.
      Все равно семь планет и четыре стихии
      В грош не ставят свободную волю мою!

      В этом мире на каждом шагу — западня,
      Я по собственной воле не прожил и дня.
      Без меня в небесах принимают решенья,
      А потом бунтарем называют меня!

      Научась отличать свои руки от ног,
      Я рукой шевельнуть самовольно не мог.
      Жаль, что в счет мне поставят бесплодные годы,
      Когда не был я пьян, когда был одинок.

      Четвертой Воле, впрочем, не чуждо и самоутверждение, но в очерченных рамках своей личности, без желания доминировать над другими:

      Назовут меня пьяным — воистину так!
      Нечестивцем, смутьяном — воистину так!
      Я есмь я. И болтайте себе, что хотите:
      Я останусь Хайямом. Воистину так!

      Что касается Физики, то, как и в случае с Шекспиром, постоянное оплакивание уходящего времени и телесного увядания является приметой Первой Физики:

      Поутру просыпается роза моя,
      На ветру распускается роза моя.
      О жестокое небо! Едва распустилась —
      Как уже осыпается роза моя.

      Ты не очень-то щедр, всемогущий творец:
      Сколько в мире тобою разбитых сердец!
      Губ рубиновых, мускусных локонов сколько
      Ты, как скряга, упрятал в бездонный ларец!

      Отчего всемогущий творец наших тел
      Даровать нам бессмертия не захотел?
      Если мы совершенны — зачем умираем?
      Если несовершенны — то кто бракодел?

      В принципе, сетовать на это могла бы и Третья Физика, но так откровенно проповедовать гедонизм может только Первая:

      В окруженье друзей, на веселом пиру
      Буду пить эту влагу, пока не умру!
      Буду пить из прекрасных гончарных изделий,
      До того как сырьем послужить гончару.

      Когда ветер у розы подол разорвет,
      Мудрый тот, кто кувшин на двоих разопьет
      На лужайке с подругой своей белогрудой
      И об камень ненужный сосуд разобьет!

      Мы похожи на циркуль, вдвоем, на траве:
      Головы у единого тулова две.
      Полный круг совершаем, на стержне вращаясь,
      Чтобы снова совпасть головой к голове.

      А вот трезвая — несмотря на все проповеди пьянства — Вторая Логика, уверенно отличающая правду от неправды:

      «Семь небес или восемь»? По-разному врут.
      Важно то, что меня они в прах разотрут.
      И какая мне разница: черви в могиле
      Или волки в степи мое тело сожрут?

      Пью вино, ибо скоро в могиле сгнию.
      Пью вино, потому что не верю вранью
      Ни о вечных мучениях в жизни загробной,
      Ни о вечном блаженстве на травке в раю.

      Веселись! Невеселые сходят с ума.
      Светит вечными звездами вечная тьма.
      Как привыкнуть к тому, что из мыслящей плоти
      Кирпичи изготовят и сложат дома?

      А вот и Третья Эмоция, страдающая от тоски и скованности и раскрывающаяся под благотворным влиянием алкоголя:

      Лучше сердце обрадовать чашей вина,
      Чем скорбеть и былые хвалить времена.
      Трезвый ум налагает на душу оковы.
      Опьянев, разрывает оковы она.

      Трезвый, я замыкаюсь, как в панцире краб.
      Напиваясь, я делаюсь разумом слаб.
      Есть мгновенье меж трезвостью и опьяненьем:
      Это — высшая правда, и я — ее раб!

      Боже, скуку смертельную нашу прости,
      Эту муку похмельную нашу прости,
      Эти ноги, бредущие к харабату,
      Эту руку, обнявшую чашу, прости!

      Смерть я видел, и жизнь для меня — не секрет.
      Снизу доверху я изучил этот свет.
      Вот вершина моих наблюдений: на свете
      Ничего, опьянению равного, нет!

      Таким образом, множество повторяющихся четверостиший показывают нам один и тот же образ автора — ФЛЭВ.
      Мог ли такой автор быть знаменитым ученым — математиком и астрономом, втайне писавшим крамольные стихи, так что они стали известны лишь через много лет после его смерти?

      С очень большой вероятностью — да. Ибо ФЛЭВ — люди независимо мыслящие; среди них много как ученых, так и литераторов; и с большой вероятностью ученый-ФЛЭВ, живущий в эпоху идеологического диктата, скрыл бы свои опасные стихи именно потому, что физическое выживание (1Ф) для него важнее славы (в отличие от, например, ВЭЛФ или ЭЛВФ).

      Собственно, стихи Хайяма прямо говорят об этом:

      Много мыслей в моей голове, но увы:
      Если выскажу их — не сносить головы!
      Только эта бумага достойна доверья,
      О друзья, недостойны доверия вы!

      В этом мире глупцов, подлецов, торгашей
      Уши, мудрый, заткни, рот надежно зашей,
      Веки плотно зажмурь — хоть немного подумай
      О сохранности глаз, языка и ушей!

      ______________________

      Однако следует добавить, что некоторые четверостишия Хайяма выпадают из очертанного нами образа и едва ли могут принадлежать перу ФЛЭВ.

      Это неудивительно, если вспомнить, что автографов Хайяма не сохранилось и об авторстве приписываемых ему стихов до сих пор идут споры. Вероятнее всего, некоторые из этих стихов действительно написаны самим Хайямом, а другие — какими-то его подражателями.

      Ученые жалуются: «Небольшой объем четверостиший не позволяет решить этот вопрос [об авторстве] новейшими статистическими методами».

      Мы предлагаем решить вопрос авторства с помощью психософии и считать не принадлежащими Хайяму те рубаи, в которых проявляются другие психотипы — не ФЛЭВ.

      Например, в следующем четверостишии явственно звучит девиз Четвертой Физики «Материальное несущественно»:

      В мире временном, сущность которого — тлен,
      Не сдавайся вещам несущественным в плен.
      Сущим в мире считай только дух вездесущий,
      Чуждый всяких вещественных перемен.

      Автор этого четверостишия, скорее всего, был ВЭЛФ. Так же как и следующего:

      Много лет размышлял я над жизнью земной.
      Непонятного нет для меня под луной.
      Мне известно, что мне ничего не известно! —
      Вот последняя правда, открытая мной.

      «Мне известно, что мне ничего не известно» — давний девиз Третьей Логики (см. статью о философе Сократе и его психотипе). Теоретически это мог шутки ради написать и сам Хайям, но скорее это все-таки написал его подражатель с Третьей Логикой, перепевая стихи Хайяма:

      Я познание сделал своим ремеслом,
      Я знаком с высшей правдой и с низменным злом.
      Все тугие узлы я распутал на свете,
      Кроме смерти, завязанной мертвым узлом.

      А вот это четверостишие, на мой взгляд, безукоризненно подходит ученому-«эпикуру», в отличие от предыдущего.

      Есть и еще несколько стихотворений, выпадающих из образа ФЛЭВ и принадлежащих, скорее всего, другим авторам (или автору?):

      Так как истина вечно уходит из рук —
      Не пытайся понять непонятное, друг.
      Чашу в руки бери, оставайся невеждой,
      Нету смысла, поверь, в изученье наук!

      (проповедь Низкой Логики)

      Из всего, что Аллах мне для выбора дал,
      Я избрал черствый хлеб и убогий подвал,
      Для спасенья души голодал и страдал,
      Ставши нищим, богаче богатого стал.

      (проповедь Низкой Физики)

      Те, что веруют слепо, — пути не найдут,
      Тех, кто мыслит, — сомнения вечно гнетут.
      Опасаюсь, что голос раздастся однажды:
      «О невежды! Дорога не там и не тут!»

      (характерные сомнения и страхи Третьей Логики)

      Все, что видишь ты, — видимость только одна,
      Только форма — а суть никому не видна.
      Смысла этих картинок понять не пытайся —
      Сядь спокойно в сторонке и выпей вина! —

      Снова «материальное несущественно, суть не в видимом». Снова перед нами Низкая Логика и Четвертая Физика — при том, что вроде бы сохранены хайямовские темы и стиль, но смысл совсем другой.

      Таким образом, мы можем предположить, что большинство или даже все четверостишия, добавленные к Хайямовскому корпусу, принадлежат автору, имевшему психотип ВЭЛФ («ахматова», он же «байрон»).

      Вспомним, что люди этого психотипа обычно очень одарены литературно и отличаются немалой склонностью к мистификациям. И не забудем, что именно они дальше всего отстоят от «эпикуров» и одновременно наиболее гармонично сочетаются с ними по всем функциям (полное «агапэ»).

    Просмотр 2 ответов — с 1 по 2 (всего 2)
    • Replies
      drwriter
      Участник
        Константин Батюшков (представитель эпикуро-гедонистического романтизма) тоже возможно ФЛЭВ.
        Martha
        Admin
        none
          Цитата drwriter
          Константин Батюшков (представитель эпикуро-гедонистического романтизма) тоже возможно ФЛЭВ.

          Возможно. А также Гораций с его «carpe diem» и «золотой серединой».

        Просмотр 2 ответов — с 1 по 2 (всего 2)
        • Для ответа в этой теме необходимо авторизоваться.